Программа фестиваля

Заплетись, шум, заплетись

Н. Гоголь
«Мёртвые души»

Театральная студия на Фонтанке, Санкт-Петербург.

Режиссёр – Дмитрий Петров
Педагог – Екатерина Романова

Не в первую очередь ожидаешь услышать нашумевший хит Go_A «Шум» на спектакле по гоголевской поэме. Постановка во многом запоминается именно благодаря музыке и звуковой партитуре – это и удары верёвки по полу, и речевые характеристики персонажей, но самым отчётливым впечатлением и красной нитью действия становится именно эта песня. Под неё мчится с белым, как мел, лицом Чичиков мимо помещиков, ненадолго задерживаясь, но ни с кем не сближаясь. Единственный, кто не одет в песочно-бежевые одежды, обезличивающие персонажей и сливающие их в одну массу, Павел Иванович одинаково умело подстраивается под каждого, кто встречается на его пути, но только на время.

Группа юных исполнителей, которую с прицелом на будущее уже можно назвать формирующимся актёрским ансамблем, наделяет каждого персонажа-помещика индивидуальным опознавательным знаком. У четы Маниловых это становится приторно-услужливым отношением к Чичикову, граничащем с экзальтацией и ежесекундными обмороками. Гипертрофированно восторженно и, одновременно, сверхиронично выглядят первые «продавцы» на пути хитрого хамелеона Чичикова.

Коробочка, не забывая крестить всё вокруг и судорожно суетиться, торгуется и всё-таки выуживает свою выгоду. Окружённая то ли крестьянами, то ли уже призраками, она (как, впрочем, и все помещики) существует и в мире спекулятивной купли-продажи, и в абстрактной картине мира Чичикова.

С рассыпающимися по столу картами и пустыми ярмарочными разговорами проносится мимо него Ноздрёв, желающий, кроме наживы на душах, продать ещё и жеребца, или хотя бы кобылу. Непутёвый и плутоватый помещик несколько раз прокручивает Павла Ивановича на деревянной тележке, которая в спектакле служит и кибиткой, и столом переговоров, и даже кроватью Чичикова, но история ноздрёвских похождений заканчивается появлением карлика-полицмейстера, который через несколько секунд оборачивается рослым и непреклонным служителем закона.

Вечно задыхающийся, словно на грани инсульта и инфаркта одновременно, Собакевич тоже не забывает поторговаться и попросить «сто рублей за душу», но, когда дело доходит до торгов, Чичиков перестаёт мимикрировать под окружение и становится самим собой, потому и на этот раз не уступает своей выгоды.

Последним на его пути становится Плюшкин (которого впечатляюще фактурно, смешно и страшно играет хрупкая девочка), без особого сопротивления отдающий «мрущих, как мухи» бывших крестьян.

Спектакль собран кольцевой композицией – бесновато танцуют души/крестьяне/помещики/рассказчики вокруг Чичикова, толкая его на встречу с губернатором и его ближайшим кругом, и так же заканчивается действие. Не только странствия от одного пункта к другому проносятся под оглушающий «Шум» Go_A, но и уносится вдаль Павел Иванович именно под эту музыку. Как ретивые кони, запрягаются ребята в метафорическую птицу-тройку и несутся сквозь тьму и/или внутрь неё.

«Руськудажнесешьсятыдайответнедаётответачуднымзвономзаливаетсяколокольчикгремитистановитсяветромразорванныйвкускивоздухлетитмимовсечтониестьназемлиикосясьпостораниваютсяидаютейдорогудругиенародыи государства» – последние слова поэмы сливаются в единый непрекращающийся звук, они приходят на смену лейтмотиву всего спектакля, и это действует с подавляющей силой. Павел Иванович, высокий юноша с длинными рыжеватыми волосами, собранными в хвостик, в спектакле Дмитрия Петрова выглядит пустым, мёртвым человеком, которого по-настоящему умершие души ещё не затянули в свои объятия, но он уже находится среди них. Чичиков в чёрном сюртуке одиноко и недвижимо стоит посреди беснующегося хоровода, на мгновение сам становится его частью, но и сам же выводит его вперёд, в свою кажущуюся неуправляемой упряжку, и несётся в чёрную пустоту.

Полина Лесникова
Студентка театроведческого факультета РГИСИ